Деревня, которой нет. Страшные истории и мистические истории Деревня которой нет

Была поздняя осень. Я решила прогуляться и подышать свежим воздухом. Я вышла на улицу и пошла через лес. Я подняла глаза. Небо было тёмным, с тяжёлыми гнетущими облаками. На оголённых деревьях редко встречались увядшие листья. Я думала о лете, о друзьях, об аквапарке, о том как мне было хорошо. Но всё изменилось с переездом в этот дурацкий дом!

Я изначально была против переезда, но вы же знаете современных предков: переезжаем и точка! Уже когда я приехала сюда, мне не понравился ни дом, ни моя новая комната. Тогда я почувствовала себя самым несчастным человеком. Друзей у меня тут нет. Развлекаю себя прогулками по лесу и сидением в интернете. Единственной хорошей новостью была поездка в старый дом на неделю. Родителям нужно подписать какие-то бумажки и забрать оставшиеся вещи. Ну, а я, конечно, всю неделю буду пропадать у друзей.

Я совсем утонула в мыслях и вдруг заметила, что заблудилась! День удался на славу! Мало того, что весь день гнетущее настроение, так ещё и заблудилась! Впереди меня была деревушка. Не совсем обычная. Дым шёл из трубы только одного дома. Я решила спросить у жителей этой покосившейся избушки. Я дошла до этого дома и постучалась. Дверь мне отворила старушка. Она пригласила меня в дом. Я конечно согласилась, я почти вся промокла под дождём. Бабуля посадила меня за стол.
- Ну, рассказывай, что тебя сюда привело? - сказала она.
Я рассказала ей, что заблудилась. Она дала мне какой-то напиток. Сказала, поможет согреться - это настойка мёда с чаем. На вкус очень даже ничего. Но ноги стали как будто ватными... Я упала на пол...

Перед глазами был толстый слой льда. Я хотела выплыть оттуда, осмотрела весь лёд - полыньи нигде не оказалось, воздух уже почти кончился... Вниз меня тянула та самая бабка из покосившейся избушки...

Очнулась я уже в больнице. Рядом со мной сидела моя мама. Она сказала, что меня искали 2 дня и наконец нашли лежащей посреди поля. Я рассказала маме всё. И про прогулку и про то, как заблудилась и про деревню и про бабку.
- Где, ты сказала, находится эта деревня? - спросила мама.
- Сразу за лесом, если идти по тропе.
- Наверное ты что-то путаешь, дочка. Прямо за лесом тебя и нашли посреди поля, там никогда не было никакой деревни.
- Видимо, мне показалось, когда я была во сне. - сказала я, чтобы не показаться сумасшедшей. Но до сих пор меня мучает вопрос - я точно помню, как была у этой бабки! Почему тогда там не было деревни?

Я уже почти забыла об этом, когда вдруг мне пришла посылка. В ней лежала бутылочка. На ней было написано: чтобы согреться. Я выпила. Ноги стали ватными... И я упала на пол... Что было дальше, для меня остаётся загадкой, но я помню, как искала полынью в непрозрачном толстом льду...

ДЕРЕВНЯ, КОТОРОЙ НЕТ НА КАРТЕ….ПРОСТО ЕЁ НЕТ…

15 февраля 1943 года в деревне Гуторово Батуринского (ныне Ярцевского) района карателями были зверски замучены 147 мирных жителей – женщин, стариков, детей. Всех их убили …не немцы, не латыши…- УКРАИНЦЫ из группы ГФП-721 (группа фельдполиции)… Вот как эта деревня «прославилась» .
«Незадолго войны в нашей деревне было 86 домов. В колхозе «Заря» трудилось свыше четырех сотен мужчин, а сколько подростков, я и сказать не могу точно. В этом крепком хозяйстве насчитывалось 100 дойных коров и 85 лошадей, была своя свиноферма. Колхозники разводили овец…
Люди жили припеваючи, ни в чем не нуждались. «
И вот такие «герои» -
Ну вот, например, Александр Юрьевич Юхновский (он же Мироненко) -
Отец Юхновского Иван Юрьевич Юхновский был бывшим офицером петлюровской армии и сотрудничал с местной полицией, куда и пристроил по малолетству сына… Так, препарируем дальше….
Когда в Ровно пришли немцы, отец «трудоустроил» сынка переводчиком (образование в бывшем СССР позволяло) в ягдкоманду, а затем и в тайную полевую полицию… Карьера, однако…
В 44-м году Юхновский вступил в РККА и под фамилией Мироненко дошел до Германии,
Отстав от обоза части… а затем присвоив сам себе ордена Красной Звезды и Славы 3 степени (он был писарем в части)…. И остался ПОБЕДИТЕЛЕМ в звании «старшина».
Интересно: что сказали бы награждавшие его, узнав, что в начале своей карьеры переводчика Мироненко-Юхновский публиковал в оккупационных газетах стихи, восхваляющие Гитлера и проклинающие большевиков и «мировое еврейство»?
Боевой путь –
В Красной Армии он сражался с врагом до октября 1951 года и закончил свой боевой путь писарем штаба 8-й гвардейской дивизии. Тогда же и начал писать стихи. Просоветские, однако…Ну, понятно, окопник…Боец за свободу и независимость.
Затем стал…поэтом. ГММ, скажет читатель. Как это?
Да все просто. Он выбрал путь литературы и журналистики. М, начиная, с 52 года, сразу по демобилизации, он уже работал в газете «На стройке», а с 61 года и в издательстве «Аэрофлота»…. С 1965 года он уже член партии коммунистов.
Знание языков пригодилось. Он переводил и шести языков и даже перевел на русский язык книгу Пытлика « Сражающийся Ярослав Гашек», по которой впоследствии был поставлен фильм.. «Я служил и работал, как мог, и, видимо, неплохо; сделал бы еще больше полезного, если бы не тягость случившегося», – сообщил он с простодушным цинизмом в письменных показаниях после ареста. К середине 70-х годов он, уже примерный семьянин и отец взрослой дочери, стал заведующим редакцией издательства Министерства гражданской авиации. Издательство «Воениздат» приняло к публикации книгу его воспоминаний о войне, написанную, как отмечали рецензенты, увлекательно и с большим знанием дела, что, впрочем, неудивительно, ибо Мироненко-Юхновский был фактическим участником многих событий, правда, «с другой стороны баррикад».
Мироненко даже выдвинули в партком издательства, и ему открывалась, таким образом, возможность дальнейшей весьма неплохой карьеры. И в связи с этим выдвижением от него потребовали документально подтвердить получение ордена Славы, о чем Мироненко ранее заявлял. Этого он сделать не смог, и проведенная проверка выявила расхождения в двух собственноручно написанных им автобиографиях: в одной он писал, что служил в Красной армии с начала войны, в другой – что до 1944 года проживал в оккупации на Украине. Членам парторганизации это показалось подозрительным, тем более что впервые нестыковки в биографии фигуранта были замечены еще в 1959 году. И из Министерства гражданской авиации «куда надо» был послан соответствующий запрос.
Итак, Александр Иванович Юхновский, он же «Хлыст», он же «Алекс Лютый», свою службу немцам начал осенью 1941 года переводчиком в немецкой полиции в городе Ромны в возрасте шестнадцати лет. С апреля 1942 года по август 1944-го он состоял уже в ГФП-721. Как гласит сухая оперативная сводка, все это время он «участвовал в массовых расстрелах и истязаниях советских граждан». В ходе расследования сотрудники 7-го отдела 5-го управления Комитета государственной безопасности (специального отдела, занимавшегося розыском военных преступников) сумели проследить карьеру предателя, почти всю войну служившего в ГФП-721 – тайной полевой полиции. Оперативники и следователи проехали по 44 населенным пунктам, опросили множество людей и смогли досконально воссоздать жизненный путь Мироненко-Юхновского. К делу даже подключили коллег из «Штази» – службы безопасности тогдашней ГДР (именно в их распоряжении, а вовсе не на Лубянке была большая часть уцелевших архивов гестапо и прочих карательных структур рейха).
Тут, видимо, следует вкратце пояснить, о какой именно организации идет речь. В романах о войне и в фильмах, да и в учебниках и исторических книгах часто говорится, что на оккупированной территории СССР действовало гестапо. На самом же деле функции тайной полиции исполняла СД: служба безопасности при СС, ведомство обергруппенфюрера Рейнхарда Гейдриха. А в прифронтовой полосе действовала организация, малоизвестная широкой публике, – тайная полевая полиция, или ГФП: «Гехайменфельдполицай» (Geheimefeldpolizei). Само собой большинство служащих в ГФП были туда откомандированы именно из гестапо, и, разумеется, методы ничем не отличались от применявшихся этим ведомством. ГФП входила в Главное управление имперской безопасности (РСХА) в качестве V управления. Вместе с тем организации ГФП на местах подчинялись разведке и контрразведке вермахта, полевым и местным комендатурам. При этом они исполняли функции гестапо в зоне боевых действий, во фронтовых и армейских тылах одновременно являясь армейской службой безопасности наряду с полевой жандармерией. Интересно, что сказали бы награждавшие его, узнав, что в начале своей карьеры переводчика Мироненко-Юхновский публиковал в оккупационных газетах стихи, восхваляющие Гитлера и проклинающие большевиков и «мировое еврейство»?
-Так где подозреваемый? (старый анекдот).
-На даче.
-Да вы охренели, майор, ему сейчас у параши место, а вы его на дачу?
-Да, товарищи полковник, на даче. На даче показаний.
Но вот давая в КГБ показания, Юхновский поначалу пытался представить себя всего лишь слепым исполнителем отцовской воли (именно отец и пристроил его в полицию) и пытался убедить, что состоял в ГФП-21 лишь в качестве переводчика. Но очень быстро выяснились довольно-таки странные обстоятельства. Например, что юный Юхновский быстро завоевал авторитет у немцев, был зачислен на все виды довольствия и получил пистолет, при этом не имея никакого звания и числясь всего-навсего переводчиком. «Припертый к стенке» Мироненко признается, что ему «приходилось» на допросах «избивать арестованных резиновой дубинкой».
Свидетель Хмиль – простой человек, задержанный в ходе облавы, вспоминал: «Я просил Сашу, чтобы он меня не бил, говорил, что ни в чем не виноват, даже вставал перед ним на колени, но он был неумолим. Переводчик Саша допрашивал меня и избивал с азартом и инициативой».
Другие свидетели говорят примерно это же. «Алекс избивал резиновым шлангом сбежавшего из лагеря и пойманного в облаве пленного, ломал ему пальцы». «На моих глазах Юхновский расстрелял какую-то девушку. Ей было лет семнадцать. За что – не сказал». «Летом 1943 года он избил какую-то женщину до бессознательного состояния. Потом ее выбросили во двор, потом увезли».
Единственный изо всех «хиви» (аббревиатура от нем. «Hilfswilliger»: персонал вермахта и иных германских ведомств, набранный из жителей оккупированных территорий), состоявших в ГФП-721, он был награжден немецкой медалью «За заслуги для восточных народов». Более того, как вспоминали его сослуживцы (иных привозили на процесс из тюрем, где они отбывали наказание за измену Родине), все полицаи очень боялись Алекса – при том что многие из них годились ему в отцы. То же самое, как и тот факт, что полицаи беспрекословно выполняли указания Александра Юхновского, отмечают и свидетели. В показаниях одного из них сообщалось, как в каком-то городке Алекс Лютый дал по морде пытавшемуся что-то возражать бургомистру, и присутствовавший заместитель начальника ГФП-721 Мюллер не возражал. Другие вспоминали, как развязно временами он вел себя с оккупантами: как свой или «почти свой». Ни с чем подобным следователи не сталкивались.
Что же такого особенного сделал для немцев этот заурядный переводчик? Не был ли Алекс Лютый, к примеру, сотрудником так называемой «Русской тайной полиции»: особой организации, действовавшей среди советских граждан, служивших оккупантам? Или, может быть, он состоял в какой-то иной немецкой спецслужбе? В этой связи упомянем об одном любопытном эпизоде его биографии. В 1943 году Юхновский был премирован поездкой в Третий рейх. Само по себе это иногда практиковалось – однако, как гласят свидетельские показания, он не особо распространялся относительно поездки, отделываясь россказнями о знакомствах с немецкими девушками и посещении кинотеатров. Что опять-таки нехарактерно, ибо подобным «экскурсантам» не только рекомендовали как можно чаще восхвалять увиденное ими в «Великой Германии», но даже просто обязывали выступать с соответствующими лекциями перед нацистскими пособниками и населением. Быть может, Юхновского посылали не отдыхать, а учиться? Быть может, у нацистов были весьма далеко идущие виды на этого жестокого, молодого и умного карателя?
Алекс Лютый презирал не только земляков вообще, но и тех украинцев, которые служили немцам вместе с ним – в особенности. Возможно, подобно нынешним правосекторцам видел себя не со своим народом, а с «высшей арийской расой» (или по крайней мере считал себя ее привилегированным слугой).

Еще один «герой!
Зыков Федор Иванович…
Все юбилейные награды военкомат исправно и регулярно выдавал и Федору Ивановичу Зыкову. Фамилия Зыкова всплыла, когда слежлватель Алексей Кузовов проверял заявление по факту расстрела жителей деревни Гуторово. В ходе расследования выяснилось, что соратник Тараканова Зыков причастен к множеству преступлений.
Цинизму светловолосого паренька (в детстве родители называли его солнышком, золотцем) поражались даже фашисты. Он лично проводил допросы и сам убивал. Бывало, ведут человека на расстрел, а щеголь Федор идет следом, на ходу обрабатывая ногти маникюрной пилочкой. Потом достанет парабеллум и хладнокровно расстреливает жертву. «Я жив не буду, если кого-нибудь не убью! – вспоминают свидетели крики Зыкова. – Сжег весь Пречистенский район, сожгу Смоленск и всю Россию!».
(Как-то очень похоже на заявление «оранжевой принцессы» Юлии)…
Зыков лично замучил партизана Сашу Прудникова. Семнадцатилетнего паренька распяли на столе, и Зыков, закатав рукава, четвертовал мальчика. Кинжалом вырезал уши, нос, язык, половые органы. Выколол глаза. Вырезал на теле Прудникова звезду. Мучения продолжались несколько часов, но Саша никого не выдал.
Когда Смоленщину освободили, Зыков отступил вместе с немцами. Вскоре он «повысил квалификацию» в лагере особого назначения (Летцен), получил звание подпоручика и в 1944 году в составе полусотни власовских офицеров был направлен в Освенцим. Страшно даже представить себе, чем занимался ангелоподобный Зыков в концлагере…
Федора Зыкова судил военный трибунал Московского военного округа. Смертный приговор был оглашен 5 мая 1989 года в ДК железнодорожников Смоленска. Здесь же в 1987 году судили Тараканова. В 1990-м Зыкова расстреляли. Тараканова – в 1988-м.

На месте трагедии стоит сейчас мемориал, но до него можно добраться разве что на внедорожнике.
Местность сейчас называется «Гуторова пустошь»…

Молчит Клавдия Ивановна.Вздыхая, рассказывает, что везде так трудно. А потом набрала номер телефона того председателя, что обещал уже петрищевскому главе трактор. Клавдия Ивановна только заикнулась о нас, как тут же и осеклась, слушая трубку и кивая.

- Ну вот, - сказала она, положив трубку. - Все он знает про трактор и помнит. А дело в том, что тракторист запил. И это теперь у него дней на пятнадцать. Так что, он говорит, если могут они на тракторе ездить - пусть садятся и пашут. Сами. Вот так:

Закончить бы эту тему, но - земля не пахана и душа не на месте. Когда я вернулся, жена сказала:

- Да ладно вам ездить, лопатой будем копать. На четыре мешка картошки землю вскопаем.

И я согласился.

12 ноября, пятница. Оказалось, что почти согласился. Потому, что сегодня позвонил Комаров и радостным, уверенным голосом сообщил, что в Становом был концерт, на нем пел его хор из Петрищева, а на концерте были и те люди, кто способен определиться с распашкой. И они твердо пообещали на выходные прислать трактор. Так что завтра надо срочно ехать в Польское.

13 ноября, суббота. Едем пораньше, заодно везем доски Климову на пристройку. В Польском Светлана Александровна. Первый вопрос к ней:

- Трактор был?

- Нет.

- Вы тогда ждите, никуда не уходите, мы за дровами съездим.

Ждали всей деревней. Сидели у Климовых до ночи, прислушиваясь. Тишина райская. Ни звука, кроме звуков природы, которыми надо очаровываться. Да не очаровывается как-то без распашки. В 2 ночи возвращаемся в Елец.

- Ничего, - говорит по дороге Комаров, - я завтра в Петрищево на репетицию еду, а потом будет небольшой праздник по поводу удачного выступления в Становом, там я им не спущу.

- Ну что, вспахали?

Вздыхает в трубку.

- Нет, не вспахали, - и тут же бодрым, уверенным голосом продолжает. - Но зато слушай какой разговор у нас был. Они мне говорят: 26-го надо выступить, на Дне Матери. А я им - а нам надо пахать! Нанимайте танцоров, певцов, артистов, кого хотите, платите им, а мне нужно пахать. Вот и думайте:

И уехал Комаров. И так и хочется видеть, как задумались те, от кого зависит распашка. Только что толку-то теперь. С ночи мороз, земля колчужками стала, теперь ее только ломом копать. Замерзли, остановились и мысли мои - чтобы распахать землю, зато вернулся я с ними к прошедшему месяцу битвы с чиновниками за будущий урожай. И все яснее становилось мне, откуда взялось понятие: .И вспомнилось мне вот что.

Неделю назад я, весь опутанный мыслями на тему ехал мимо Ивановой избы. Иван сидел на крыльце, и я остановился поздороваться. Человек на деревенской дороге - явление редкое, поэтому, увидев меня, вышла и его сестра, тетя Шура. Кажется, все ее раздражает, -и погода, и даже собственная корова. Вот и теперь, в свойственной ей манере, от которой каждый из собеседников чувствует себя источником всех ее проблем, на мое сказала громко и вызывающе, будто долго ждала, кому бы это высказать:

- Да какая здесь жизня! Ни больницы, ни хлеба, ни дороги - ничего! - и обернулась к брату, спокойно сидевшему и улыбавшемуся мне. - Они вон сели у машину и уехали. А мы - хоть подыхай тута. Усе! Весной соберуся и уеду!

- Да ладно: - спокойно, улыбаясь большим ртом, сказал Иван. - Усе нормально, живем:

- Да какая эта жизня! Уеду и усе! - опять повторила тетя Шура и отвернулась.

Живет она в Соловьево, в тридцати километрах отсюда, и года три назад приезжалавместе с коровой зимовать к брату, но надолго ее не хватило. Пожив с год, она уехала. Конечно, она права. А Иван, живущий один в этой избе вот уже больше десяти лет после смерти матери? У него своя какая-то правда. Правда долго-и-всетерпения, вселенского, извечного. И, поняв Ивана, можно понять русского человека. Если умом судить - Иван кругом не прав, а ежели: И чем судить-понимать, какой меркой его философию-правоту? Подумав, прихожу к выводу: крест русского человека - нести через всю свою жизнь и заботу о земле, и соседей друзей, и с соседей-недругов, и власть, и стихию можно по какой-то формуле. Точка этой формулы - та середина крестного знамения, которой он, православный, и не касается. И носит его, православного, ото лба (ума) донизу (еще бы!), и справа налево. Тут тебе и география, и судьба, и русская неразбериха. И между этими качаниями - мытарствами его та заветная, неприкасаемая середка - душа. Вот если ею, а не умом смотреть на мир - то прав Иван. Смирение - высшая добродетель. Потому - душа: А я все про трактор думал. Вот ведь история какая.

Что еще было в деревне? Пока писалось письмо, пришло известие, что в Становлянской больнице умер еще один постоянный житель Польского, Иван Мореевич Жуков. И осталось в деревне 2 местных жителя: Иван Филиппович Кузнецов65 лет и Алексей Васильевич Новиков 75. Несмотря на это - уверен, что и зимой над деревней будут дымиться трубы, несмотря даже на отсутствие воды и света. Нам не впервой - какую войну пережили!

Что решили на Круглом столе? Ни нам без деревни не выжить, ни деревне без нас. Весной, в мае провести здесь, в Польском, Всероссийский фольклорный фестиваль под тем же названием, а пока совместными усилиями помогать деревне, делать дорогу, обустраивать Центр деревенской культуры. А главное - строить Храм. Первый камень мы уже заложили.

Приложение к докладу

Вот что говорит документ об истории Польского:

собою Польские выселки .До Положения крестьяне отбывали изд. пов. (издушную повинность? А.Н.) С 1864 года платили оброк, а в 1880 вышли на выкуп. До 1861 года земли в пользовании крестьян было 174 десятины, по 7,5 десятины на тягло, из этого числа, по уставной грамоте, в наделе крестьянам поступило 162 десятины, остальные 12 как излишек против нормального надела, отошли к владельцу. На души перешли после размежевания; поделили на число ревизских душ - в деревне на 39 душ и в выселках на 15; при той разверстке остаются и теперь. Земля у каждого селения в отдельных особняках; прогоны и проезды на поля свободные. Почва - на 1/3 чернозем и 2/3 суглинок, глина и камень. Поверхность полей неровная, много оврагов и бугров. При первоначальном разделе землю ровняли по качеству; в каждом клину на душу пришлось по 3 загона, мерою - 2 по 10х80 сажен и 15х80 саж. Сенокосов нет. Лес только у крестьян д. Польской - 2 десятины дубового, полустроевого, поделен на дворы. Выпаса не нанимают, скот пасут по своим угодьям и большой дороге, которая пролегает подле селения. Мирских доходов нет. Сельские расходы общие в обоих селениях, так как они составляют одно административное общество, расходы эти следующие: старосте 11 руб., писарю 6р. 60 коп., церков. Стор. 3р. 40 коп., на молебны 8 руб, на отправку податей 2 р., пастухам - в деревне 30 руб, и в выселках 18 руб. В селении есть хлебный магазин, в марте 1886 г. было засыпано ржи 25 чет., овса не было>.

Сборникстатистических сведений по Елецкому уезду за 1887 год. Москва, тип. Исленьева, 1887 год. Издание Орловского губернского земства. Стр. 74.

Александр Новосельцев

Деревня Свеженькая расположена в совершенной глуши, в 100 километрах от райцентра Зубова Поляна. До Ширингушей час по терке из асфальта и ям. Затем от Выши до Извести девять километров щебня. А от Извести до Свеженькой еще девять километров - не песка даже, песчаной пыли. Пройти тут может только уазик или трактор. Осенью, когда пыль превращается в масло, пройти не может ничего. Короче, дороги до Свеженькой нет.

Ехать по стране нерадостно. Деревня не умирает, она уже умерла, а сейчас разлагается. Глаз везде цепляет то, что на языке чиновников называется «нежилые дома», а по-русски - развалины. Прогнившие избы с провалившимися крышами. Развалившиеся бараки ферм и кладбища ржавеющей сельхозтехники.

Везде интересуются, не скупщики ли мы, и пытаются продать скотину. Луга выгорели, зимой кормить нечем. Предлагают только телят. Хотел купить барана для шашлыка - нету. Гуся - нету. Утку - нету. В конце концов спросил про курицу - так и кур в деревне достать невозможно! Держат только по десятку несушек для себя, на продажу ничего. Только вдумайтесь: в деревне мясо выгоднее покупать, чем разводить самому. Скотина на земле нерентабельна.

Леса в Мордовии глухие. Видимость минимальная. Дорога, если можно так назвать две колеи по буграм и ямам, идет меж двух зеленых стен. Водитель Серега рассказывает, что раньше в этих местах лосей было, как комаров, во время миграции шли сплошным потоком. Сейчас лесников нет, делай что хочешь. Раньше в Свеженькой работала лесопилка, так даже при промышленном производстве лес не везли так, как сейчас. КамАЗами, с горкой. Грамотных, знающих землю лесников поувольняли, на их места набрали кумов-сватов, чтоб охотиться не мешали. Когда задымилось под Виндреем, два дня не могли найти очаг возгорания. Когда нашли, было уже поздно.

А лосей ни одного не осталось, всех убили.

Местный житель Николай, в советское время работавший лесником, рассказывает про засуху 72-го года:

Мы же все это уже проходили. При верховом пожаре шишки от горящей сосны по ветру летят как трассера, метров за двести. Тушишь в одном месте, а вспыхнуло уже в другом. Чего проще: вырубить лес вокруг деревень, и все. Нет, этого не делается. Вот нам газ провели. По всем нормативам труба должна идти в отдалении, по лесу, по вырубленной просеке. А у нас она прямо под заборами. Если рванет, тут ни одного дома не останется.

Колодцы пересохли, водопровод дышит на ладан. Люди набирают воду в самодельные бассейны - накрытые брезентом ямы, и дежурят по ночам, несколько раз объезжая деревни в поисках задымлений.

Свеженькая выгорела две недели назад, в воскресенье, 25 июля, в 13 часов 10 минут. Пожар начался в одном из дворов, где загорелась трава возле бани, затем прошелся по деревне огненным валом, оставив после себя пустыню, и ушел в лес.

Деревни больше нет. Здесь теперь все в прошедшем времени. Вот тут был клуб. Тут почта. Тут - улица. Осталось лишь несколько домов по краям, между ними - засыпанный пеплом лунный пейзаж с печными трубами. Свеженькую теперь так и называют - Мордовская Хатынь. Обугленные остовы деревьев, свернутые огнем металлические кровати. Люди, в тапочках копошащиеся в углях в поисках оставшегося добра. Хотя «в углях» - это громко сказано, сгорело именно дотла, до уровня земли, даже кучек пепла не осталось.

Здесь было по-настоящему жутко. Огонь поднялся стеной и прошелся шквалом по всей деревне, почти от края до края. Со всех четырех сторон лес, бежать некуда. Жар был такой, что выгорел даже колодец. Внутренний сруб. До дна.

Пожарные приехали, только когда наш дом гореть начал. Это сколько от леса - вон, смотрите сами, метров четыреста, да? Вот четыреста метров огонь беспрепятственно шел по деревне, - рассказывает Александра Иванцова, местная жительница. - Было очень страшно. Кругом горит, прятаться негде. Огонь нас окружил в кольцо, мы ничего не спасли, сами еле убежали. Пожарного пруда в деревне нет, за водой пожарки ездили за три километра. Дороги нет, «скорая» к нам не проходит, ложись и помирай. Сразу помощи никакой оказано не было. Обещают жилье, деньги, но пока на руки выдали только по 10 тысяч рублей материальной помощи. Никому мы не нужны.

Сейчас Марина с семьей грузит остатки своей жизни в прицеп. Нашли ванну, еще что-то. Два парня обгорели - красные распухшие лица, слезящиеся щелочки глаз…

Сразу за деревней, практически на огородах, до сих пор горит торфяное болото. Дым идет плотный. Огонь подземный, на глубине, залить его уже невозможно, да и нечем: пересохло все.

Начальник штаба МЧС в Свеженькой Вячеслав Арасланкин:

Фронт пожара составляет около 80 километров. Есть верховые пожары, расчеты попадают в очень тяжелые ситуации. Аномальные погодные условия, горение идет неординарно, таких случаев даже в учебниках не описано. Ветер меняет направление по нескольку раз в день. Начинаешь резать делянку, огонь разворачивается и уходит в другую сторону. А при шквальном ветре верховой пожар может перекидываться по воздуху до трехсот метров. В Вадовских Селищах отработали авиацией примерно по тридцати очагам, была угроза перекидывания огня. Выгорело 18 домов. В Подлясове сгорело 27 домов. Сейчас работаем по Леплею, техника есть, прибыла также и из Москвы. В Сосновке огонь под контролем. Вопрос об эвакуации заключенных из колоний рассматривался, в плане он есть, но, думаю, до этого не дойдет.

Свеженькая разделена надвое железной дорогой. И находится в двух субъектах РФ. Одна половина - в Рязанской области, другая - в Мордовии. Два сельсовета, два председателя. По сути, это два разных населенных пункта. В мордовской половине есть газ и водопровод, в рязанской - нет. С мордовской стороны дежурят пожарные из Саранска, с рязанской - нет.

Это разделение проходит не через Свеженькую. Оно проходит через всю Россию. Мордовская пресса пишет, что в Свеженькой выгорело 40 домов. Рязанская - что десять. Мордовская пресса докладывает о трех погибших. Рязанская - о четырех. И никто не говорит, что это только на своей половине. Да даже и эта информация дается неполная. Выгоревшие 40 домов в мордовской части - это только жилые. Плюс 15 дачных и 22 пустующих. Всего 79. В рязанской: 10 - жилых, 15 - дачных. Всего 35. Итого: 114. Деревню слизало, как бульдозером. В рязанской части осталось 20 жилых домов, в мордовской - с десяток примерно. Поднимался вопрос о ликвидации Свеженькой.

Зинаида Ильева, председатель мордовской части:

Сведения о пострадавших уже собраны. Людям будет предоставлено жилье по их выбору: квартиры в Саранске правительство республики может выделить уже сегодня, но желающих только двое. Тем, кто хочет переехать в райцентр, Зубову Поляну, а таких большинство, дома будут построены к 25 октября. В самой Свеженькой уже начата расчистка территории, работает техника. Тем, кто захочет получить деньгами, будет выделена компенсация. Сумму назвать не могу, не знаю. За имущество будет выплачено по 200 тысяч на каждого члена семьи. Сейчас люди размещены, большинство живет у родных. Дежурит «скорая», налажена поставка горячей пищи, гуманитарной помощи. Деревню планируем восстанавливать, в первую очередь - дорогу.

Строить погорельцам жилье будут истинно российским способом. Я бы даже сказал, истинно «единороссийским». Главу Республики Мордовия зовут Николай Иванович Меркушкин. Генеральным подрядчиком строительства определен холдинг «Саранскстройзаказчик». Президента холдинга «Саранскстройзаказчик» зовут Александр Иванович Меркушкин. Старший брат, да. Кто бы сомневался.

Но самое главное - деревня горит уже в четвертый раз. Первый пожар был в 2006 году, тогда сгорело 26 домов. Пожарной машины и пожарного пруда не появилось. Второй пожар был этой весной. Сгорело четыре дома. Пожарки и пруда не появилось. Третий - в середине лета. Пожарки и пруда не появилось.

Итог закономерен: в четвертый раз деревня превратилась в Хиросиму.

Ну, тут уж, конечно, Бе-200, пожарный поезд, Шойгу, губернатор, глава МВД, телевидение, «Саранскстройзаказчик», компенсации, первым делом восстановим дорогу… Поздно восстанавливать. Сгорело уже все.

Да и весной Свеженькая не выгорела полностью тоже только потому, что в соседней Извести есть лесничий Захар Шичкин. Шичкин - мужик уникальный. Взял да и построил пожарную машину. Приварил на «ЗИЛ-131» бочку, купил на свои деньги водяной насос, поставил, подсоединил шланг. Как загорелось, примчался первый, тушил. Водопровод в Извести есть тоже только благодаря ему. Водонапорная башня напоминает ежа - вся в дырках, которые Захар добросовестно заколачивает деревянными чопиками. Если водопровод гикнется, Известь останется без воды совсем.

Конечно, со своими идиотскими вопросами: «А вы голосовали?» и «А за кого вы голосовали?» - я к людям не лезу, но избежать таких мыслей не удается. Если люди не хотят решать свою судьбу сами, за них ее неизбежно будут решать другие. Вот кто-то и решил, что ни пожарная часть, ни пожарный пруд, ни дорога в Свеженькой не нужны.

Теперь за вас решили, что генеральным подрядчиком будет «Саранскстройзаказчик». Горите, крестьяне, горите. За каждого из вас премьер обещал по 2 миллиона вроде.

Понятно, что там, наверху, озабочены не тем, как выкопать пожарный пруд в Свеженькой, а тем, как выгоднее продать наши недра. Ладно, черт с вами, воруйте. Но оставьте тогда нам налоги. Мы сами сможем выкопать на них себе пруды, создать пожарные отряды, милицейские дружины, нанять врачей и провести дороги. Мы сорганизуемся, сумеем. Уж поверьте.

На обратном пути бывший лесник Николай просит:

Ты про Захара Шичкина нашего напиши обязательно. У него трактор сгорел в Свеженькой. Личный. Помчался опахивать деревню, тракторист успел выскочить, а трактора больше нет. Гусеничный. Для нас это серьезная потеря. Теперь зимой дорогу чистить нечем будет. А снег здесь по пояс. Напиши, может, кто Захару трактор поможет вернуть. Денег-то не так уж и много надо, тысяч двести.

Пишу вот. Ребят, может, и вправду кто поможет хорошему человеку с трактором?

P.S. По дороге назад в Мордовских Полянах застали пожарную машину, стоящую около дымящихся углей только что сгоревшего дома. Пожарного пруда в этой деревне также нет.

Друзья!

Мы собираем помощь для деревни Свеженькой. Хотя на прошлой неделе там побывал губернатор Рязанской области и людей, потерявших кров, пообещали переселить во временные пристанища, многие со своих пепелищ уезжать не хотят. Ждут, что деревню будут восстанавливать. Погорельцы расселились по уцелевшим домам. Естественно, готовятся войти в нищенство.

Людям нужно:

Одежда (в том числе и теплая), нижнее белье, простая обувь (население в основном престарелое),
- полотенца и посуда,
- бакалея и консервы (колбаса не доедет),
- лекарства и средства гигиены. Памперсы для взрослых: в деревне есть несколько лежачих стариков, они памперсы и без пожара не могли себе позволить. А теперь нет даже бытовых условий, чтобы нормально за инвалидами ухаживать.

Очень нужны спазмолитики, препараты для гипертоников, валокордин.

Будем рады, если вы найдете возможность принести что-то из этого списка к нам в редакцию - в понедельник, 9 августа, или во вторник, 10 августа, с 12 до 18 часов. В среду машина отправится в Свеженькую.